Сергей Зверев: «Не оставлю Отчизну!»
Сергея Зверева часто в шутку называют главной куклой Барби российского шоу-бизнеса.
Хотя мужчине уже под 60! Но он не перестает провоцировать — поступками, внешним видом. Ну и громкими заявлениями…
— Сергей, ковид вроде отступил, а вы все еще лицо за маской скрываете. Или уже ко встрече с обезьяньей оспой готовитесь?
— Просто устал от своих неудачных фотографий в прессе. Ведь я знаю, что выгляжу хорошо, но почему-то всегда меня снимут так, что сижу потом, смотрю и думаю: «А что со мной было-то?» Я вижу, как снимают голливудских звезд — с каким уважением, с какой любовью. Может, актриса в жизни страшилище, но в этот момент на красной дорожке такая красотка! И вижу, как жутко снимают Софию Ротару, Аллу Пугачеву — одних из самых красивых звезд на нашей эстраде. Иной раз журналисты найдут такой свет, такой момент и ракурс, что кажется, будто артистку пучило и она уделалась… Я помню, как снимали Людмилу Гурченко в последние годы. И как она переживала. А как всю жизнь снимают Николая Баскова, пытаясь показать крупно его гланды!
— Но ведь это его рабочий инструмент! Чего обижаться?
— Мы, артисты, очень ответственно готовимся к выходу к поклонникам, к журналистам, потому что уважаем их. Хотя есть и такие, которым вообще по барабану: в чем он ехал в поезде, в том идет на сцену. И ему плевать, как его снимут, лишь бы сняли.
— Ну а некоторые каждый год под нож ложатся, пытаясь убежать от старости.
— Вы правы, половина шоу-бизнеса убрала себе подбородки, переделала носы, скулы, некоторые уже по третьему разу. Посмотрел на них и понял, что мне такое не нравится, мне такое не надо. Просто сделано плохо. Может быть, другой хирург это лучше бы сделал. Я вот до сих пор еще ничего себе не менял, не кроил. Может, и хочу себе что-то сделать, но пока не время.
— И чем же вы так заняты?
— Сейчас же начался сезон лесных пожаров, а я занимаюсь вопросами экологии. А еще с коммунальщиками и соседями воюю. Раньше все отмечали, что в моем подъезде очень уютно. Потом же все стало напоминать либо дешевое общежитие, либо колонию — что-то страшное, обшарпанное, жуткое. Пресса мою жалобу растиражировала, и коммунальщики засуетились. После выхода сюжета на телевидении прибежали люди и сделали в подъезде ремонт. Замазали и дырку, которая меня раздражала, и все красиво покрасили, а потом и ко мне стали стучаться: мол, не надо ли мне дома тоже ремонт сделать.
— Ну и что, нужен вам ремонт? Или, может, по примеру некоторых товарищей за границу собираетесь?
— Ни в коем случае! Я, например, мог легко откосить от службы в армии, потому что был уже звездой в своем городе (Усть-Каменогорск. — Ред.), меня знали все. Но я понимал, что не имею морального права: мой дед и дядя дошли до Рейхстага, еще один дед погиб в первые годы войны. И я знал, что в такое сложное время, когда на повестке дня и Афганистан, и Польша, не могу оставить родину. Достойно отслужил два года, был отличником боевой и политической подготовки. И сейчас не оставлю Отчизну!
Федор Григорьев.
Фото автора
Источник: mirnov.ru
